В этот понедельник с криком о помощи в редакцию «Блокнот Волгоград» обратилась мама 19-летней Насти Гончаровой Екатерина.

В прошлую субботу мама из Волгограда приехала повидаться с Настенькой в дом-интернат и не узнала в девушке своего ребенка. Настя, несмотря на столь юный возраст, уже год находится в казенных стенах дома-интерната для взрослых в Жирновске. Девушка попала сюда в конце июля прошлого года, Настю в Жирновск перевели из детского интерната «Доверие» в Кировском районе Волгограда.

Сегодня о беде в своей семье корреспонденту «Блокнот Волгоград» подробно рассказала мама Насти. С рождения девочка — очень сложный ребенок с огромным списком диагнозов. Настя по документам инвалид, ко всему прочему есть много сопутствующих заболеваний, например, эпилепсия, ДЦП, центральное поражение нервной системы. До 15 лет Настя воспитывалась в семье, после этого возраста дома родители столкнулись с огромными проблемами.

Настя стала сама себя ранить, отлучаться нельзя было ни на минуту. Она могла начать биться головой об стену, била младшую дочь, которой едва исполнилось пять. Мне сказали, если она что-то сделает, то за это будем отвечать мы — родители. Предупредили, что ребенок должен обязательно где-то обучаться и находиться, — рассказывает мама Насти.

На руки семья смогла получить справку, что дочь Анастасия Гончарова необучаема. Настя никогда не ходила в школу, врачи и представители администрации стали, со слов Екатерины, настаивать: девочку необходимо оформлять в специальный интернат с круглосуточным пребыванием. Семья как можно дольше отказывалась от такого предложения.

Мы очень долго отказывались. Тогда нас стали вызывать. Ее совсем никогда нельзя было оставлять одну. Когда начались критические дни, с 15 лет, Настя сделалась более неуправляемой. Ее нельзя было сдвинуть с места, повернуть, уложить…она стала очень буйной. Стала бить себя рукой по голове, — делится Екатерина.

Настя не разговаривала и не разговаривает — из-за полного центрального поражения нервной системы сужены сосуды головного мозга. Однако могла сама передвигаться, была полненькой, показывала на ложку, вилку, когда хотела кушать, приносила стаканчик — просила пить. Все элементарные вещи Настя знала и умела делать.

Самый крупный инцидент в семье произошел глубокой ночью осенью несколько лет тому назад — 15-летняя Настя около двух часов ночи из дома ушла в нижнем белье на улицу. Тогда у нее тоже были критические дни. В таком виде ее задержали на мосту в Красноармейском районе сотрудники ДПС, девочку доставили в больницу, а потом вернули в семью.

Этот случай полностью перевернул привычную жизнь семьи Гончаровых — в квартире пришлось сменить замок, сделать так, чтобы входная дверь запиралась на ключи, а ключи — прятались. С этого момента органы ПДН стали максимально давить на родителей, чтобы ребенок был передан на воспитание в интернат. Семья в целом тогда и сама была готова принять  непростое решение.

— Нас, конечно, после этого долго таскали. В тот же день мы поменяли замок, он больше не открывался сам, только с ключом, ключи у нас все прятались. Но нам сказали: все, решайте вопрос со сдачей Насти в интернат, — продолжает Екатерина.

Мы уже сами стали бояться за нее. Она могла встать ночью, всю ночь не спать. Даже не спать до суток. Могла ударить младшую дочь, просыпалась и била ее по голове. Одновременно теперь мы боялись и за младшего ребенка. Мы не отказывались, пришли к выводу, что это будет единственным правильным решением, — рассказала Екатерина о том, как ее дочь сначала попала в детский интернат для сложных детей в сентябре 2017. Семья понадеялась на медицинский и общий уход за дочкой, а также на обучение определенных навыков для жизни.

Настя в интернате со временем освоилась и привыкла. Екатерина с мужем стали навещать дочь каждые выходные, забирали домой, так как учреждение находилось недалеко от района. Позднее детский интернат перевели в Кировский район. Девочка всегда с радостью встречала родителей, выбегала — было видно, что Насте комфортно, она словно попала в свою среду, нашла «своих» детей, по возвращению из дома махала ручкой и убегала, вспоминает Екатерина. Но был единственный случай, когда девочку забрали в синяках. Эту ситуацию семья обжаловала, обращались в полицию. Больше серьезных претензий не было.

В январе 2020 «ковидного» года дочке исполнилось 18 лет — от семьи потребовали, что Настю необходимо переводить в аналогичное учреждение, но для взрослых. Сразу поясним: несмотря на то, что мама до сих пор называет Настю ребенком, сегодня она живет в интернате Жирновского районе, где основная часть его представителей — пожилые люди.

Семья с самого начала этой ужасной истории соглашалась на то, чтобы Настя проживала в интернате Советского района, чтобы оставалась прежняя возможность приезжать и проводить время с девочкой на выходных. Но места в этом учреждении для 18-летней девушки не нашлось. Екатерина призналась, что надеялась — ту же самую помощь от специалистов Настя будет получать и в интернате для взрослых. Ведь семье объяснили коротко и ясно — по медицинским показаниям их ребенок находиться дома не может. Настя несла угрозу даже собственному здоровью.

— Детский интернат в прошлом году подал заявку во все взрослые интернаты, стали искать место. Забрать домой мы тоже ее не могли — она нуждается в постоянной медицинской помощи. Каждый раз вызывать скорую домой — тоже нереально, сразу требуют оформлять в медицинское учреждение. Мы согласовывали на Волгоград, в Советском районе сказали: мест нет, и предложили написать в Калач-на-Дону. Хотели если оставить, то оставить только однозначно в хорошем учреждении, — говорит Екатерина.

За полгода 2020-го ни один из интернатов Волгограда и области так и не дал семье официального ответа. Точнее, он был коротким: мест нет. В начале июля прошлого года неожиданно нашлось место в Жирновске, туда, признается сейчас Екатерина, переводить Настю они с мужем не хотели. Ехать порядка пяти часов, и семья лишалась единственной возможности видеться и проводить время вместе. Это небольшие походы в магазины, одеть, обуть, и тому подобное. Поэтому отказались.

— Мы ведь не отказываемся от нее! — возмущается и сегодня мама Насти.

После отказа семье мгновенно поступил вызов в Кировский район, в отдел опеки. Тогда женщина стала объяснять, что интернат очень далеко, в пяти часах езды, супруг работает среди недели, кроме субботы и воскресенья, регулярно навещать Настю, как и хотели, они не смогут. Опека поставила родителям жесткие условия — в Жирновске свободное место единственное, других нет.

— Сказали: «Не соглашаться права вы не имеете». Мы обещали с мужем подумать, три дня я не брала от них трубку, не соглашалась. А когда я сказала, что не согласна, они снова меня вызвали к себе. Я пришла. Тогда мне сказали или пишите заявление, подавайте в суд, оформляйте опеку на себя, и забирайте Настю домой. Был выбор — или мы соглашаемся на Жирновск либо Настя едет домой, — передают разговор с опекой прошлого года мама Насти.

По ее словам, в опеке Кировского района заверили, что они всегда смогут посмотреть на условия, в которых будет жить юная Настя. А если что-то не понравится — в любой момент отказаться и забрать дочь домой. Семья была вынуждена выразить согласие о переводе в Жирновский дом-интернат. Все происходило в последние числа июля прошлого года, семья надеялась посмотреть на стены казенного учреждения буквально в первые выходные.

— 29 июля нам просто сообщили, что Настя просто переведена, мне об этом сообщили утром! Приехала маршрутка, туда посадили троих детей и увезли — нам сослались на «ковидную» ситуацию. Хотели приехать повидать, но объяснили: ни в коем случае, коронавирус, даже не пустят за забор, — подчеркивает Екатерина. Больше дочь женщина не видела —  с марта прошлого года и по май этого года.

В Жирновске не принимали из-за ситуации с коронавирусом. Но удалось наладить контакты с главным врачом интерната и другими сотрудниками — семье сразу прислали видео, как Настя осваивается в новом учреждении, бегает и проводит время, а также фото, где девочка сидит с игрушкой. Видеться все также было нельзя. Каждый раз Екатерине по телефону обещали, что с Настей все хорошо.

А в марте волгоградка стала просить у сотрудников новые фото и видео с дочкой — обещания растянулись на недели. Екатерина все-таки добилась снимков — увидела на них свою дочь и ахнула — Настя сильно похудела, была истощена. Кожа рук и лица еще чистые.

— Я спросила, почему она такая худая. Мне ответили, что она плохо кушает, у нее флюсик. Возможно, тоскует. Порекомендовали не переживать. Мы предложили приехать и отвезти ее к стоматологу, проблемы с зубами у нее действительно были. Получили ответ, что детей они не вывозят, попасть в связи с коронавирусом не получится, — заявляет мама Насти.

Наконец, в начале мая Екатерине сообщили, что она может приехать и повидаться с Настей. Увидеться разрешили не более чем на полчаса, пояснив, что время визита ограничено. Семья планировала снять квартиру.

У Екатерины до сих пор шок после встречи в субботу, 22 мая с Настей, и слезы в голосе. Настю она увидела в инвалидном кресле, девочка всегда ходила сама. Сейчас девочка сильно истощена.

Когда открылся лифт, кто-то сидел в инвалидном кресле, весь перемотанный, похожий на бабушку. А я думала, когда моя дочь выйдет и выбежит ко мне навстречу… это был мой ребенок! Сидит живой труп, который водит глазками, протянула ручку, узнала. В тот день расплакалась я, муж. Мы были в таком шоке, это не передать словами, — в ужасе и со слезами заявляет Екатерина.

Настя спустя год больше не ходит — по неизвестной родителям причине, кожа девушки покрыта странной коркой, желтого цвета, голова лысая — Настю зачем-то обрили налысо и натянули платок, причину появления корки мама девушки не знает, ее не объясняют и сотрудники интерната. Желтая, поскольку Настя получила гормональтный укол, так объснили новый цвет кожи девушки сотрудники дома-интерната, заверила мама. Также Настя при встрече не жевала, жидкость вытекала изо рта, руки трясутся. Женщина в отчаянии стала просить вызвать скорую, на что услышала — врача нет, персонала нет — никого в субботу нет. На этом сотрудница ушла и оставили семью одних. К Гончаровым никто не спустился.

После этой жуткой встречи с дочерью, оставленной в интернате, женщина в отчаянии и умоляет спасти девочку — возможно, помощь Насте нужна уже сейчас. Екатерина заявила, что с юристом намерена писать в прокуратуру, в комитет по защите прав человека, уполномоченному по правам человека, составляют жалобу на действия дома-интерната, и ряд других органов, решила придать ситуацию огласке.

В настоящее время женщина надеется вызволить Настю из стен интерната ради лечения в больнице, поскольку ничего не знает о состоянии здоровья родной дочери, забрать дочь просто так из интерната тоже нельзя. Что произошло за это время с девочкой — не объясняют и представители жирновского дома-интерната. Родной сестре Екатерины главный врач учреждения заверил, что тяжелых постояльцев у них нет, а о Насте Гончаровой ничего рассказывать не намерен, поскольку тетя — не родитель.

Добавим, что со слов мамы Насти, на ее дочь с 18 лет домом-интернатом может быть оформлена опека. Это значит, что кто-то может получать пенсию Насти. После 18 эту пенсию может тратить как сама Настя, так и ее опекун на нее. Как тратятся деньги девушки и оформлена ли опека — неизвестно, заявила мама. В случае оформлении опеки родителями, Настя была бы дома. Если ребенок в интернате, родители оформить опеку по закону не могут.

Ирина Рассказова

Источник информации и фото: Блокнот Волгоград